Грузия. Ледники и Ушгули.

Третья и заключительная часть рассказов die_zwillinge опубликованный нами с её разрешения, в этот раз речь пойдет о ледниках и Ушгули. А также много все интересного, а главное любопытный стиль написания и оригинальные мысли. Читаем далее:

Грузия. Ледники и Ушгули.

Продолжение истории о прошлогоднем лете.

Первая часть рассказа: Встреча с Грузией.

Вторая часть рассказа: Пешком по Сванетии.

Долгая дорога в Ушгули

 

Ну что ж, Шхара сегодня давала представление в самом безоблачном театре.

Забрались на перевал 2700 и, бросив рюкзаки на развилке трёх дорог, поднялись по пологому склону еще на метров 100, на вершину холма, который затем, спускаясь, ведет к стене Шхары. (Кстати, ни единого маркера маршрута на развилке не было. )

Воздух здесь был уже не так горяч, скорее прозрачен и свеж. Вокруг — травяное раздолье, всевозможные цветочные созвездия, а прямо напротив — белоснежные склоны, ледник и его далекий водопад. Кажется, руку протяни — и достанешь. Настолько сжато пространство в восприятии, насколько силен визуальный обман! А на самом деле до стены по прямой было километра три.

Туда-сюда сновали группы туристов, выполняли акробатические пируэты на фоне гор, мы тоже не упустили возможности пообезьянничать:

А потом просто сидели, тихо-тихо, с центре этого немыслимо огромного пространства. Весь бы день так просидеть, до того красивы горы в безоблачный полдень..

Можно было бы пройти вдоль стены, немного по снегу и сыпухе, что само по себе не было таким препятствием, как подготовка участников похода, рассчитанного как раз на массовость и общедоступность. Поэтому мы могли идти только в обход — по ущелью спуститься вниз, завернуть за холм у Ипрали, и уже по ущелью Ингури подняться обратно практически к стене, в Ушгули.

Спуск был долгим, жарким и душным. Поднималась небольшие облака, мягко раздуваясь в кучевые и позже, грозовые. А пока слепило солнце, атаковали оводы, по-особому пахли обеденные рыбные консервы и очень вкусной становилась вода из ручейков.

Хотели принять душ на водопаде, но купальня была занята парой из Одессы (девочка в ультра-коротких шортах еще не встречала своего грузина;) ), впрочем как и спальное место выше водопада, на которое мы поглядывали уже с намерениями, потому что всё живое буквально жаждало хорошенького дождя. Включая нас, впрочем.

Не желая мокнуть в пути и понимая, что в Ушгули мы сегодня попадем только чудом или автостопом, решили стать лагерем на холме под одиноким деревом, палатки утопали в золоте июльских трав.

“Ободрали липку” на дрова — на деле это был орех со множеством сухих ветвей — разожгли костер и медитативно готовили еду. Кто-либо периодически восседал на пне у основания дерева, пока остальные с опаской поглядывали на сверкающую вдали тучу. Она неспешно перевалила из-за соседнего холма, прогулялась к Шхаре и, не найдя дороги дальше, поплыла по ущелью, проливая свои капли над нами.

После дождя было долгая ночь луны и разговоров..

А утром Юля просто ушла. Ну как ушла. Рано утром она сообщила инструкторам, что собирается в Ушгули одна, договорившись о встрече уже на месте. Кто знает, как бы поступила на её месте я?..

Но если дорога осталась четверым, значит четверо в неё идут. Халде, Ипрали, тенистая трасса, мост. У моста я сняла ботинки и обула сандалии с желтыми парадными носочками, дабы празднично отметить свой приход в самое высокогорное постоянно обитаемое село Европы. Как будто не знала, что делает сочетание лошадей, коров и дождя на одной деревенской улице)

 

 

 

Ребята так хотели автостопа — повторюсь, нас было четверо, и я не была особо уверена в своих силах, но всё-таки обратилась к богам автостопа в письменным посланием, табличкой с названием желаемого пункта назначения. Табличка из плоского куска породы с выцарапанными на ней буквами “Ушгули” на грузинском языке, по памяти! Мироздание решило, что это достаточно убедительно, и остановило нужную машину, когда я еще дописывала последний иероглиф.

 

Через полчаса поползновений над пропастью, перекатов по ямам мы были на месте. И это единственная дорога, которая связывает Ушгули с остальным миром! Суровый водитель умиленно принял от нас беларуские магнитики, а у Этнографического музея мы встретили Юлю. С прибытием.

Ушгули

Ушгули расположено на высоте 2200 метров над уровнем моря и является вторым по высоте горным селом Европы после д. Куруш в Дагестане, 2556 м. Но так как Ушгули является частью всемирного наследия ЮНЭСКО, пальму первенства обычно отдают ему.

В Ушгули много гестов и кафе. Здесь пруд пруди туристов в беленьких маечках и носочках, которые не успевают запачкаться за полудневную прогулку к Шхаре. Они девственно пахнут порошком и кондиционером для белья.

В Ушгули башни 6-го века стоят полуразрушенными квадратами в огородах. Средневековые башни, кошки, тянутся к небу и либо заколочены, либо используются местным населением в качестве сараев.

В центре общины, состоящей из четырех сел, возвышается холм, на котором стоит башня нижнего Чажашского замка — летней резиденции грузинской царицы Тамары, которая была у власти в 12-13 веке. По легенде в церкви Успения Святой Богородицы, или Ламарии по-свански (11 век), которая расположена на окраине всех сёл, по сей день хранятся её мощи. Батюшка той церкви светел и тих.

Ламария

Грузины вообще очень любят царицу Тамару — она принесла им христианство. А к своего культурному наследию относятся максимально нежно и трепетно.

В Ушгули можно стать с палаткой на земле одного из её жителей и получить за это вечер гостеприимства с вином и хачапури у костра. Конечно, это вовсе не правило, а только наш конкретный случай — не нужно пытаться повторить это самостоятельно, если не желаете оказаться на обозрении у всех жителей и коров деревни. Лучше не докучать сванам лишний раз, а помочь им материально, остановившись в гесте.

Мы же наслаждались обществом Бесо и Эмзара, двух братьев, в чьем владении находилась наша поляна. На холме было достаточно холодно и ветрено, но грел наш маленький алкогольный кружок, костер и лепешки, подогреваемые прямо на камнях вокруг огня.

А между делом мы вели неравный бой со сванской коровой, что норовила сжевать палатку, принимаясь поочередно за каждый из её углов. У коровы оказались теплые на ощупь рога, правда не все, а у самое основания — они живые!… Сын Бесо (а может Эмзара) принёс молоко и получил горсть конфет в ладошки, по лагерю бегала собака, лилось в кружки вино, подрумянивались хачапури и медленно садилось холодное солнце. Эмзар что-то долго говорил про мир во всем мире, любовь и доброту, но плохо знал русский..

Вина в тот вечер было много, перемешанного с коньяком, черникой и молоком. Каждый имел честь сказать тост, и не единожды, а Женя даже удостоился приглашения в дом, что между сванами и туристами — редкость. Но шли они за кувшином вина (провожать до дому, ага) и возвращались с песнями и в обнимку. Спать в ту ночь было, конечно, тяжело)

Но с утром, пусть, серым и дождливым, все выдохнули — сегодня пить уже не нужно будет. Не тут-то было.

Собрав рюкзаки, мы вышли в село в поисках транспорта до Местии. Несмотря на то, что транспортного сообщения между этими локациями нет, найти машину совсем не сложно, потому что она есть у каждого, и каждый — водитель. По дороге встретили Эмзара, и все вместе поднялись в гости к Бесо, в кафе, где стояло чудесное резное кресло его работы. Бесо занимается резьбой по дереву, а это кресло изготовил специально для Виктора Януковича, который приезжал с визитом в Ушгули несколько лет назад.

 

Там же, в кафе, мы решили позавтракать (от утренней манки из котелка отказались из-за дождя, да и как-то после вчерашнего не хотелось), и — та-дам! — Бесо, хитро направился в сторону дома с пустым стеклянным кувшином. Необходимо было принять на дорожку, вместе с водителем нашей машины — он странным образом оказался в то же время в том же месте.

Благо мы смогли мужественно отказаться после 20-100 грамм и увели водителя в сторону машины. Нам махали все, кто мог.

И вот ты уже едешь, автомобиль качается на камнях неровного двора, разворачивается у деревянного забора, выезжая на дорогу, со всех сторон лица и руки, запах дешевых сигарет и сочных трав у обочины.. Уезжаешь ты скорее всего навсегда, привезенный сюда мирозданием случайно и без всякой необходимости.

Ты турист, одетый в непромокаемую мембранную одежду, с рюкзачком и фотоаппаратиком, лишь одним глазком взглянувший на здешний быт — и машина-таки выбирается из переулка и вскарабкивается по уклону на основную дорогу, люди машут, уже отворачиваясь и переходя к насущным делам — эти люди будут жить здесь и завтра, и через год, и скорее всего через пять лет, никуда отсюда не уедут, потому что здесь их дом. Эти улицы домов и башен, эти суровые зимы и спасительные вёсны, это лета с беленькими туристами, эти задумчивые осени…

..Вчера я видела, как сванский мальчишка сидел на крыше башни Тамары, свесив ноги через край. Сидел, не шелохнувшись, там, куда наши мальчики опасались залезть, и спокойно смотрел вдаль. Почему-то всегда, пытаясь понять душу народа, я запоминаю самый нелепый статический момент, а драгоценное время знакомства теряю на разгул и веселье.

А после, когда веселье и смех блекнут в воспоминаниях, картинка стоит в памяти, как единственно правильный ориентир — молодой сван, среди всего вышеописанного кавардака сидит на крыше средневековой башни и смотрит на горы. Вернусь ли я когда-нибудь в Ушгули?.. Будет ли он по-прежнему там сидеть?.. Будут ли стоять башни?..

Уже в Местии мы посетили Этнографический музей. Скажу честно, если бы мы посетили музей до похода, то он застал бы нас совме врасплох, ведь главное в изучении другой культуры — это не столько знание фактов и деталей, сколько чутье, которое появляется далеко не на первый день. Поэтому если вы едете куда-либо на пару дней — то лучше потратьте время на праздные прогулки, а не на музеи, оставив их либо напоследок, либо вовсе на следующий раз.

В этом плане Этнографический музей Местии пришелся нам как раз очень вовремя — то, что мы уже увидели и ощутили, пробудило тягу к познанию этой культуры. Но главным достоинством музея были не экспонаты, а интерьер — темные залы, с мягкой точечной подсветкой лишь самого необходимого, т.е. вещей и описаний.

Возникало ощущение прикосновения к вечной тайне прошлого, своеобразное ныряние в портал времен. Голос экскурсовода, её непередаваемый акцент, торопливая и спокойная речь, постоянные упоминания святого Георгия вводили меня буквально в трепетный транс, в котором всё же ни на минуту не забываешь где находишься. В общем, приятное местечко — не проходите мимо, если доведется быть в Местии.

В общем-то всё. Где-то здесь должна была стоять точка на горной части поездки. Но в течении десяти последних дней наше общение со Стасом и Викой пришло к тому, что можно было бы и продолжить — у нас имелось желание бродить дальше, у ребят был свой спортивный интерес. Ледник Ушбы, одной из красивейших вершин — вот что еще оставалось у нас впереди.

Into the Wild

Усадив Юлю в маршрутку, мы занялись пополнением запасов продовольствия, карт и туристического газа, а затем помчались дальше — в общину Бечо, откуда начинаются треки к леднику Ушбы и водопаду Мазери, которые далее перерастают в альпинистские маршруты на саму Гору.

 

Бодро взбежали за неутомимыми Стасом и Викой (“Мы в отпуске, нас не остановить!”) на 300 вертикальных метров к грузинскому КПП, где возле печурки под флагом грелись два пограничника и собака. Поставив палатки, мы так и просидели весь вечер у них, готовя себе ужин на плите буржуйки, пока снаружи накрапывал дождь и с каждым часом темнело.

Грузинский КПП на грузинско-русской границе. Здесь отмечаются альпинисты, идущие на Ушбу

После череды жарких дней прохлада была неимоверно приятна, утро бодрило свежестью и росой. Мы поднимались наверх; прыгали по камням, переходя ручьи, молчали, оглядываясь назад. Мимо нас пробежали чистенькие порошочки — так я с недавних пор ласково именую туристов прогулочного типа, живущих в гест-хаусах. Они же на спуске вниз, заявляли, что после водопада нас ждёт опасная тропа, которую мы в кустах даже и не заметили — зато случайно сходили к водопаду.

 

Конечно, немного погодя, заветный маркер был найден, и мы поднялись к леднику, минуту или две помолчав возле стихийного памятника погибшим альпинистам. Высушили оставленную заначку для спускающихся с Горы и погрузились сначала в медитативное шагание по крупной сыпухе, а позже — в уши, слушающие, как капает и дышит под ногами живой ледник, в глаза, кротко взирающие на нежно-голубые разломы чистейшего льда, в языки, ритуально лизнувшие его на память.

 

 

 

Наградой нам за этот день был яркий ливень на спуске, насытивший сочность трав и цветов, показавший чудесную радугу в осколках синего, безоблачного неба. Радуга была вровень с тропой, а то и ниже — и наша маленькая группа в какой-то момент совершенно легко потеряла крышу и скованность. Мы опять стали глазами, а после — радостью, готовые обниматься и кричать, если бы не узкая тропа и мокрые травы по пояс. Мы приняли друг друга, а горы приняли нас — и осталось лишь с благодарностью склонить головы. Не в этом ли суть жизненного пути, не это ли непременное условие быть целым?

 

 

Но время шло, и наша четверка устремилась по размокшей земляной тропе вниз, местами настолько крутой, что был риск с криком “Тутуууу” соскользить на корточках паровозиком, но мы справились и даже ничуть не извалялись в грязи.

А вечером случилось очередное чудо. Пришла новая смена пограничников, и они, видя наши старания приготовить пищу под каплями слетающего пока еще с деревьев дождя, предложили нам спрятаться в брезентовом шатре. И принесли свечу. Кто после этого скажет, что самый обычный человек, независимо от его рода деятельности, не способен нести в себе свет?

Это был самый замечательный дом в мире! Мы приготовили королевский роллтон, консервы и чай, собранный еще возле Адишичалы. Мы смотрели на блики оранжевого тепла на лицах и говорили, говорили, говорили… совсем не помню уже, о чём. А вне палатки в ту ночь прошел тот самый ураганный ливень, новости о котором дошли даже до Беларуси -он повалил немало деревьев и вызвал камнепады по всей Сванетии.

Наутро, пожевав “альпинистское” сало — его принесла группа украинских альпиков с восхождения, и, прислушавшись к их советам по поводу невзрачных озер Корульди, махнули рукой в сторону моря, продолжать наш совместный уже отпуск в более тюленьем режиме.

И напоследок

Тюленьего отдыха, конечно, совсем не вышло, куда там. Ведь впереди, за морским прибоем и вечерами арбузного ничегонеделания, уже маячили сигнальные огни будущих событий, — Турция, Вардзия, Боржомский лес — поэтому история следующих дней особенно тепла и дорога, но врядли уже будет опубликована. Оно осталось теплым следом в памяти и руках, по-прежнему открытых для всего нового и безумного. Я очень на это надеюсь.