+995 551-530-780  +995551530780+995 551-530-780RU 
HomeНовостиСамостоятельное путешествие по Грузии. Пешком по Сванетии.

Моя знакомая и коллега побывав в Грузии привезла с собой много положительных эмоций и целый багаж фотографий. Совершив самостоятельное путешествие по Грузии она написала три статьи об этом, первую мы уже выкладывали здесь — это общие впечатления, на самом деле очень любопытные и мне лично понравились. Я поинтересовался у Ольги, моей коллеги: 

»  — Оля можешь в трёх предложениях сказать — что тебе больше всего запомнилось в Грузии?

    — Я могу одним словом сказать — коровы))

    — (Смеюсь)

    — А, и лимонад) И море! Тремя словами))»

Впереди нас еще ждут ледники, ну а сейчас нам выпала возможность почитать интересный отчет и насладиться фотографиями. Ну что вперед в виртуальное самостоятельное путешествие по Грузии, Пешком по Сванетии!!!

Далее сам отчет:

Последний коммерческий поход, иншалла. И поход, который по-хорошему не должен был состояться, но, оглядываясь назад, я понимаю, что моё упорное желание претворить его в жизнь оправдалось на все 100%.

Дело было летом 2014 года. А рассказ будет больше о людях, чем о горах, мне кажется.

Предпосылки

Еще за полгода мы условились с Борисом, что пойдём с ним в Грузию, но ситуация в Украине успела кардинально поменяться, желающих тратить деньги на туризм стало меньше, поэтому незадолго выяснилось, что Боря не полетит в Грузию, а инструкторами будут Стас и Вика, которые вот уже пару месяцев живут на месте и водят группы. Мы, конечно, расстроились, понимая, что ожидает опять времяпрепровождение с чужими людьми и градус душевности сильно упал.

На той стороне Черного моря также возникла заминка, нам неведомая. Стас и Вика уже собирались в заслуженный отпуск, как тут Боря вспомнил о не внесенных в базу туристах, то есть нас, которые на деле не подавали заявку официально. Положение спасла девочка Юля из Минска, которая подала заявку в последний момент на эти даты. Так поход был одобрен и принят. Повторюсь, об этих делах мы узнали лишь по прилету.

Третьей причиной никуда не лететь был Малазийский Боинг. Мы летели двумя неделями позже и страшно волновались. Я посматривала на flyradar, как будет лететь наш самолёт. В то же время мы искали разные варианты объезда, на любом транспорте, включая автостоп, но всё это заняло бы не менее трёх дней и через Москву. Была даже мысль наскоро смотаться в литовское посольство, сделать визу и ходить по альпийским тропам с европейскими пенсионерами. Что останавливало — да, наверное, отчаянный фатализм, и то, что на Wizzair получить возмещение по неиспользованных билетам возможно только в случае смерти гипотетического пассажира.

Поэтому я выдохнула, уложила рюкзак и села в поезд на Киев. Проездом сквозь замечательное утро с Борей и пару часов в воздухе, мы приехали в Грузию. Рассказ о Грузии в общих чертах размещен отдельно.

Знакомство

Первым делом, конечно же, прогулялись. После такого-то стресса было неизбежно приятно идти по улице, дышать горячим и влажным воздухом и чувствовать хоть какое-то спокойствие. На тот момент уже добрались, поэтому постоять лишние полчаса под козырьком у закрытого киоска, любуясь грозой — не казалось такой уж бессмысленной тратой времени.

Улица в Кутаиси

Улица в Кутаиси

В хостел, где нас ждали инструктора, мы пришли часа через четыре после приземления, чуть подмокшие и ужасно голодные. Первый диалог был очень красив:

— Привет. Проходите, снимайте рюкзаки..
— Хай, мы задержались, потому что решили немного прогуляться. (с рюкзаками, ага)
— Вещи мокрые есть?
— Есть. Вот висят.. (указывая на рюкзачную накидку, сохнущую на перилах)

Не могу утверждать, но мне кажется в этот момент все поняли, что мы скорее всего поладим.

Далее последовал ужин в кабаке, тазик мороженого и разговоров, а когда в Кутаиси пропал свет (гроза..) — чтение и банные процедуры при фонариках.

Хорошо знакомиться с людьми в темноте. Да, нам всем мама не велела заговаривать с незнакомцами в темном переулке, но ведь это так здорово. Когда впервые беседуешь с человеком, темнота позволяет ставить акценты только на голосе, словах, их смысле, в конце концов и не чувствовать при этом стеснения от того, что ты выставлен на обозрение. А так мы медитативно черпали ложками мороженое из общей посудины, пили чай и не прекращали говорить.

Дождь шел еще долго. В хостеле было много народу, но вскоре они разошлись по кроваткам, и можно было сидеть на террасе с милейшей балюстардой, слушать шум капель, врезающихся в землю, и ощущать этот запах земли.

Следующий день был занят переездами — сначала в аэропорт за Юлей и литовцами (другая группа, которая ехала до Местии в том же бусе), затем в город на рынок, и только после — в горы. Ехать нам предстояло часа четыре, с перерывом на обед.

Я хорошо помню этот момент — мы сидели на передних креслах маршрутки, водитель постоянно беседовал по телефону так, как это умеют делать только грузины, сзади литовцы вовсю щебетали на своём.. и тут я осознала, что ни слова не понимаю из окружающей меня речи и впервые на многое время счастливо рассмеялась.

Дорога Кутаиси-Местия

Дорога Кутаиси-Местия

Ингурское водохранилище

Ингурское водохранилище

Улицы Местии

Улицы Местии

Тогда я еще нервно вздрагивала на крутых поворотах и была безмерно рада приезду в Местию. С неба шёл дождь, в руках был теплый хлеб и распечатки из инфоцентра, в сердце — спокойствие.

Идти было совсем немного, мы добежали до поляны с первыми серьёзными каплями, наскоро расставили палатки и ушли в себя на пару часов. В это время я, мучаясь загадкой грузинского алфавита, перенесла в блокнот буквенные соответствия, собранные с дорожных знаков и распечаток с адресами гостиниц. Это и стало моим букварем на ближайшие три недели.

Алфавит

Алфавит

После дождя мы со Стасом начали готовить ужин, после подтянулись и остальные, а Ушба показала нежнейший оттенок закатного солнца на склонах.

Ушба на закате

Ушба на закате

Наутро погода не только не испортилась, но даже улучшилась. Я встала рано, еще по прохладе и росе, и бродила по окрестностям, пряча руки в карманы, но когда солнце перевалило за наш холмик, стало ясно, что день выдастся жарким.

Боренька, не помнишь ли ты дня в конце июля, когда икота должна была тебя совсем замучать? Ибо вчетвером мы вспоминали тебя и так и этак по пути к Чалааду, что было невольно жаль Юлю, которой приходилось слушать наши разглагольствования о совершенно незнакомом ей человеке, и наверное, чувствовать себя обособленно-чужой. Но желание смеяться и радоваться пересилило тогда здравый смысл, а ведь может с того времени между нами и Юлей пролегла едва заметная стена, которая впоследствии только укрепилась.

Ледник. Всё равно у подножия его не осознаешь его красоты! Глыбы льда, припорошенного песком и пылью, вперемешку с камнями, длинным языком спускаются со снежных вершин, и как правило, даёт начала большим рекам. У основания Чалаада начиналась река Местиачала (именования рек в Сванетии зачастую однотипны — ближайший населенный пункт от истока+”чала”).

Пешеходный мост над Местиачалой

Пешеходный мост над Местиачалой

Местиачала

Местиачала

Женя у реки

Женя у реки

Мы попробовали подняться по леднику, но скоро спустились вниз, видя, как мерзнут и ждут обеда ребята. Тем более, всё время начинался дождь.

Ледник

Ледник

Ледник Чалаад

Ледник Чалаад

Вика и торик

Вика и торик

У истоков Местиачалы

У истоков Местиачалы

Ода грузинским коровам уже спета мною, но нельзя не восхититься ими снова! Местия была в нескольких километрах от ледника, а у подножия паслись довольные хозяйские коровы, которые сами, заметьте, абсолютно сами, знали куда им надо возвращаться и когда время доить.

Стас гоняет коров у подножья Чалаада

Стас гоняет коров у подножья Чалаада

На обратной дороге грибные ливни перемежались с солнечными просветами, поэтому наша небольшая группа рассредоточилась попарно и одиночно. Плотные ряды капель искрили в лучах солнца, цвели июльские травы, даровали нам уютный чай и упоение девственно-чистых красок и запахов; мы попеременно мокли и сохли, шли, фотографировали, молчали.

Автомобильный мост над Местиачалой

Автомобильный мост над Местиачалой

А затем потеряли Юлю. Когда туча окончательно победила, стало темно и слегка прохладно, но Юля была одета совсем по-летнему, и поэтому, замерзнув, зашла в “кафе” за чаем, но никто этого не видел — мы уже ушли на мост, а Вика со Стасом еще не подошли так близко. Конечно, переполох был знатный, но мы скоординировали свои действия и минут через десять Юля самостоятельно нашлась.

И снова проговорили полночи под чудесатыми звёздами, не замечая того, как лето становится жарче, а мы — чуть ближе.

Утро третьего дня задало тон всем последующим утрам — предстартовый намаз был усердней мусульманского, благо крема от загара было в избытке.

Ребят, а помните (я уверена, в каждом детстве должно быть нечто подобное!), как, будучи маленькими и резвыми, мы порой срывались и бежали через поле по высокой траве, навстречу солнцу и ветру, только потому, что где-то там далеко есть что-то невообразимо интересное и притягательное?..

Именно так бежала я с миской овсянки в руках к забору, откуда хорошо виден аэропорт, едва заслышав гул мотора самолёта. Мне до жути хотелось увидеть, как функционирует местный маленький аэропорт, но в ту минуту чуда, увы, не свершилось. После нескольких маневров на ВПП, самолет стих, а я доедала овсянку, сидя чистом поле. Самолёт всё же взлетел, но позже, когда мы сидели на рюкзаках, готовясь к выходу, и наблюдать его пришлось с гораздо менее удобной точки. Но всё же оно произошло — маленький Антуан взмыл небо, сразу же развернувшись в сторону долины, и неслышно скрылся за башнями Местии.

Местия. На переднем плане - аэродром

Местия. На переднем плане — аэродром

Ограждение аэродрома

Ограждение аэродрома

Путь наверх

“Ленивый поход,” — как-то подумалось мне. И ведь на самом деле ходили мы мало, лежали много и ели много, благо тому способствовала жара, деревни изобилия и “котики” в рюкзаке.

Чуть выше Местии расположился заброшенный альплагерь — группа строений, огороженная мешками с песком. Бараки, наблюдательный пункт, общее здание с круглой комнатой и уже без стен, плетеная часовня с деревянным крестом.

Вид с дома в альплагере

Вид с дома в альплагере

Вид с дома в альплагере

Вид с дома в альплагере

Часовня в альплагере

Часовня в альплагере

В часовню я зашла на пару минут. Из убранства там была лишь кафедра и несколько подсвечников из жестяных банок. Мгновения тишины и молчания — всё, что могло мне дать данное место, и без присутствия какого-либо определенного бога мне было там уютно и спокойно. Горняки, альпинисты, да и прочие путешественники и бродяги — народ не столько религиозный, и даже не слишком суеверный, просто с максимальной серьёзностью относящийся к вопросам своего бытия. Ведь если что-то хранит человека на каждом его отрезке пути — то с этим негоже ссориться и спорить. И хотя в первую очередь человек полагается на себя и друга, то, видя, как вершины гор затягивает туча, как со свистом налетает буран; вспоминая, как бывает тяжело в дни непогоды, то единственной точкой опоры становится милость мироздания. Дорога, горы, странствия открывают истинную суть Дао — иди по течению, покоряйся случаю, смиряйся с направлением своего пути, не противься миру, который так внезапно и величественно имеет привычку обрушиваться на тебя, не шибко утруждая тебя в объяснения своих помыслов.

Не констатируй счастья,
не фиксируй его величин —
ты не его хозяин,
так что лучше всего — молчи.

Наверх, через полные бутылки леденящего душу нарзана, наверх, через корни деревьев, выступающие костями на тропе, наверх, через поля коров и буйную отраду июльского пышнотравия, наверх, через своё дыхание и сердце, бьющееся в такт шагу.

После можно долго лежать и смотреть на широкую долину, замкнутую горами и горизонта и не верить, что она обойдется нам в два неполных дня пути и одну ночевку.

Общины Жабеши и Богреши

Общины Жабеши и Богреши

Общины Жабеши и Богреши

Общины Жабеши и Богреши

Общины Жабеши и Богреши

Общины Жабеши и Богреши

Общины Жабеши и Богреши

Общины Жабеши и Богреши

Общины Жабеши и Богреши

Общины Жабеши и Богреши

Зверобой и иван-чай на десерт ;)

Зверобой и иван-чай на десерт 😉

Деревни уже окружены снопами сена, желтыми пупырышками торчащими на склонах, вовсю цветет иван-чай. Лают собаки, смеются дети и увязываются стайкой за нами. Сараи, дома, лавки с важно восседающими на них стариками. Этот день мы после вспоминали, как “день, когда мы купили первый сыр”. Голова нежнейшего домашнего сулугуни нам обошлась в 30 лари и наполовину ушла в желудки, а вторую чуть не съела корова, занимающаюся, по-видимому, скрытым каннибализмом.

Ночью прошел дождь, и, кажется, немного погремело. Никто, вопреки опасениям, к нам пить не пришел, хотя с соседних домов поглядывали — расположились мы всё-таки прямо на пастбище.

Место ночёвки

Место ночёвки

Место ночёвки

Место ночёвки

В долине также имелся и свой культурный центр, как мы узнали уже наутро. Сарай с надписью Beer bar и школа, с памятником во дворе, напротив которой паслись козы и барашки. В какой-то момент стадо организованно и дружно выбежало на дорогу и остановилось, оглядывая округу множеством рогатых голов. Затем подбежал хозяин и сурово загнул веселую компанию обратно на участок. Да это же митинг по-белорусски! — хохотали мы что есть мочи. Где осталось оно всё?

У нас был банный вечер, а над Ушбой грозилась гроза, которая так и не пролилась над нами. Россыпью звёзд убаюкивало небо чудесной Грузии. Одно на всех.

Стас готовит ужин

Стас готовит ужин

Вечерняя Ушба

Вечерняя Ушба

Вечерняя Ушба

Вечерняя Ушба

Вечерняя Ушба

Вечерняя Ушба

Такое же небо и солнце радовали мимимишных европейских туристов. Пока мы отчаянно лезли наверх в безветренном пекле низкорослого леска (умытые и причесанные, что немаловажно!) за нами пристроилась группа чистеньких туристов из Европы, у каждого из которых был маленький яркий рюкзачок, бутылочка воды и ботинки стоимостью больше всего моего снаряжения. Они ходили от геста к гесту, ночевали в мягких кроватках и, думаю, нещадно пили с грузинами. Радостные и веселые, они бодрым шагом маршировали мимо нас со словами “Are you really sleeping in tents? What an adventure!”

Тем временем на перевале развернулась грустная картина борьбы цивилизации и природы, в которой природа, конечно же, проигрывала. На перевале строили подъемник к Тетнульду, пятитысячнику, планируя там забабахать горнолыжный курорт. Вроде и правильное начинание, приносящее пользу всем: для туристов больше возможностей увидеть этот отдаленный кусочек Сванетии, для Сванетии — заработать денег от тех самых туристов. Не в мейнстриме остаются суровые походники вроде нас, которые бы оставили весь в мир первозданном виде и до скончания времен готовили на костре и мылись в реках. Серьёзно.

Пока что мы прошли через стройку бок о бок с работающей техникой, понаблюдали безоблачные горизонты под шум машин и ушли в поля за группой бодрых европейцев. “Ленивый поход, однозначно,” — улыбалась я, лежа в тени у тропы, где мы решили немного переждать жару.

Жизнь наверху

А потом случилось Адиши. Наверное, рано или поздно в жизни каждого должно случиться Адиши, как момент величайшего умиления, красоты и уюта.

Село под названием Адиши, оно же Хаадиш, расположено черти где в горной Сванетии, куда ведет Богом забытая грунтовая дорога и тропы. Бурлящая внизу река — Адишичала, странно, да? В селе живут 2 семьи или 50 человек. Боюсь представлять, что тут делается зимой.

Села Адиши

Села Адиши

Села Адиши

Села Адиши

Села Адиши

Села Адиши

А пока здесь идет к перелому лето, стоит звенящая тишина. Незаметное издали, Адиши начинается с башенок, нежно выглядывающих из травы ниже по тропе. Сначала одна, потом вторая и, и тебя касается легкое подозрение того, что здесь есть жизнь. А затем всё село, в мире и покое лежащее на склоне холма.

Вокруг слышны голоса и смех детей — они прячутся стайками в тени деревьев, а эхо делает направление звука едва уловимым. Чешут брюхо о землю тощие поросята, виновато жмутся к тропе молодые лошадки разных мастей. Среди полуразрушенных башен-кошек проглядывают как добротные дома, так и дырявые крыши. Мы покупаем второй сыр и пробуем через репейник подобраться к башне, чтобы залезть внутрь, но оборона слишком сильна. Хор кузнечиков и мягкий контровой свет пополудни, жара начинает спадать.

На самой окраине села находится старая часовенка, с дверью высотой в половину человеческого роста и шириной для стройных людей. Внутри, над простым деревянным крестом, на потолке, можно увидеть удивительные фрески давних времен — чудные, строгие лики православных святых.

..Мы шли всё дальше и дальше, и закат плавно разрастался за спинами. Травы пели и стрекотали, в руки ложились чабрец, мята, зверобой и малина, которые совсем не нужно было искать — прикрыв глаза, можно было идти на запах. Внизу, в широком, мелком, каменистом русле Адишичалы яркими пятнами розовели острова цветов. За каждым поворотом, за каждый очередным холмом — о, как зелен травяной покров! — открывалась стена Шхары, вершины, покрытые снегом и клубами кучевых молочно-белых облаков.

Из состояния магического опьянения видами вернула всё та же Адишичала, первую половину которой нужно было перейти вброд — в маленький, всего по щиколотку, брод. Но, едва вступив в воду ногами обутыми лишь в летние сандалии, я дальше делала гигантские шаги с одной только мыслью в голове “И почему лёд течет?!!”. Смеха и радости было вдоволь, и вот он, очередной дом, в низкорослом лесу на острове.

Переход второй половины реки был запланирован уже наутро, а пока уютная поляна, обилие дров, воды и душистых трав к чаю придали энергии к приготовлению вечернего праздничного стола — Шаббат, как-никак, в самой что ни на есть торжественной обстановке.

Торжество и праздник создавал Лардаад, ледник в непосредственной близости к нам. Его длинный и холодный язык протяженностью около двух километров спускался со Шхары, чтобы замереть огромной глыбой льда в зеленой зоне и своим таянием дать начало Адишичале (да-да, именно поэтому лёд течет).

Мы стоим у начала всех рек, у истоков мира и у своих истоков, голову преклонив смиренно пред холодными камнями, а мерцающие в небесной чаше созвездия греют неземным светом. Разгораются костры и любовь, нет-нет, а и шелохнется в душе детский солнечный восторг вкупе с первобытным чувством упоения и полёта.

К тому моменту, я совсем-совсем привык быть в лесу. Наконец-то я дома.

Бурная и полноводная Адишичала вливалась в мои руки и глаза. Слышно было, как река ворочает камни — глухой, запредельный звук.

Конечно, после ужина мы гурьбой рассыпались по плато и уселись на корточки у штативов, пытаясь запечатлеть Ночь, Лёд и Сияние далёких звёзд. А не то, что вы подумали)

А утром тем же составом отправились в паломничество вверх по течению реки к месту, где лёд становится ручьем, трава сменяется камнем, и холод норовит подкрасться ближе, несмотря на всё ту же, неизменно-тридцатиградусную жару:

Глыбы льда, покрытые землей

Глыбы льда, покрытые землей

Глыбы льда, покрытые землей

Глыбы льда, покрытые землей

Глыбы льда, покрытые землей

Глыбы льда, покрытые землей

Так начинаются реки в горах

Так начинаются реки в горах

Так начинаются реки в горах

Так начинаются реки в горах

"Озера Корульди"

«Озера Корульди»

Сто метров по горизонтали

“Вставай! Переходим эту реку вброд!” — звучала в голове известная песня, и если бы мы взяли свою волю и пятую точку в кулак и сделали бы именно так, наш век бы стал беднее на целое одно приключение. Поэтому мы пошли другим путём.

На официальных картах этого региона наш брод через Адишичалу честно помечен как “конный”, хоть село и находится в семи километрах — что очень намекает на то, что кооперироваться с местным населением полезно и выгодно. Днём июльского дня вода поднималась почти по пояс среднеразмерному человеку, а её сильное течение и подводные камни создавали трудности пешего перехода.

Поэтому у ребят в Адиши имелся свой человек, который за 5 лари перевозил туристов на другой берег. Мы ждали его к обеду, теряя часы, когда реку можно было, скрепя душу, перейти. Затем мы ждали его, опаздывающего, к пяти, в молчаливом понимании того, что идти после брода придется либо быстро, либо немного. Когда же человек наконец появился и мы начали переправу, случилось то, что одним махом предопределило наши дальнейшие планы. Лошадка-то оказалась совсем тоща и неопытна.

Действо выглядело так. Мы сбрасывали рюкзаки и, имея всё ценное в “ручной клади” (нагрудном непромокаемом кармашке или кофре), садились на лошадь, за спиной устраивался хозяин лошади, и далее мы перемещались с помощью криков, направляющей хворостины и какой-то матери.

Женя на переправе

Женя на переправе

Ребята перебрались успешно, хотя было видно, что такая работа лошади даётся нелегко — тонкие копыта бились о скользкие и невидимые камни под водой.

Когда везли меня, лошадь вдруг поскользнулась в самом глубоком месте, хозяин успешно свалился с крупа в холодную виду, и её стало заносить вправо, по течению. Пока я, вцепившись в лук, молилась и держала равновесие, он выталкивал животное из ямы, и дальше уже прошел неглубокую часть русла пешком.

Я тихонько выдохнула, наконец оказавшись на земле. А ведь всё интересное было впереди. На том берегу остался не очень сговорчивый хозяин, лошадь, жаждущая мирно пастись в альпийских лугах, и никак уж не лезть в воду — и пять тяжелых рюкзаков.

Связав два рюкзака, мужчина взъючил их на лошадь и всё той самой веточкой указал лошадке направление движения, думая, что она сама добровольно (!) доставит нам имущество. В её планы это, увы, не входило. Заманивали её и хлебом и мольбами, но всё-таки пришлось встретить её у середины реки и привести на берег за поводья.

Так, малу-помалу, на обратном берегу оказались Стас и Вика и последний рюкзак — Юлин. Нестандартный. Возможно охотничий. И совсем не прочный.

Везла его Вика, примотав его к луку и дополнительно держа в руках. А далее — замедленная съёмка в немом кино под музыку Адишичалы, которая заглушает все звуки.

Вика пытается переправляет Юлин рюкзак, хозяин в панике

Вика пытается переправляет Юлин рюкзак, хозяин в панике

У рюкзака лопнула лямка. Совсем. Когда лошадь дошла до метрового островка на середине реки и объявила забастовку, он счастливо упал на камни. Все громко пытались донести Вике этот факт, но ни один звук не был слышен, а непослушная лошадь требовала к себе слишком много внимания. Она же в конечном итоге аккуратно пнула рюкзак в радостные воды реки. Секунда — и он уже исчез из виду.

Алярма! — и вот уже начинается погоня не на жизнь, а на смерть. Я бегу, весь мир бежит, Женя бежит за мной, всё-таки обгоняя, на противоположном берегу бегут Стас и хозяин лошади, скачет верхом Вика, пытаясь делать это осознанно и не во весь опор.

Река даёт шанс Стасу, притормозив несчастный рюкзак веточкой ровно на то время, которое достаточно, чтобы успеть его подхватить.

Нежно и аккуратно рюкзак доставляется к нам на берег. Я подхватываю его и начинаю неистово потрошить, пока наконец все жизненно важные вещи не оказываются на солнце. Юля мрачно листает свой подмоченный паспорт с расплывшейся грузинской визой, развешивает спальник. Мы едим и потихоньку приходим в себя.

Немного погодя определились с местом стоянки и ночевки — не далее как в 100 метрах о предыдущей. Но эти сто метров я еще долго буду вспоминать. Юля, полагаю, тоже.

Вдоволь насмотревшись на переливы заката на скалах Шхары, нагулявшись за водой к нарзану по заливным лугам, наговорившись у костра за долгий и праздный вечер, мы легли в свои уютные спальнички слушать шум реки и дыхание живых камней внутри неё.

Ночь в горах

Ночь в горах

 Спасибо за классный и  очень любопытный пост ! Читайте первую часть отчета  о самостоятельном путешествии по Грузии —  Встреча с Грузией, лето 2014 !

Спасибо Die_zwillinge за возможность поделиться твоими мыслями со всеми!

Оставить заявку на тур или экскурсию по Грузии

Оставьте нам заявку на любой тур или пожелания по отдыху в Грузии

Яндекс.Метрика
en_USEnglish